Православие и война: так надо ли защищать свое отчество? Учение о войне и мире римских пап хх века Мирской фронт православия

Война и мир – проблема изначальная в истории человечества и не имеющая, по-видимому, в ней конца, поскольку грех, поразивший человека, неистребим в земных условиях бытия. Правда, есть вариант ее решения – создание единого всемирного государства. Но не окажется ли это хуже самой войны? Исходя из морального уровня современного политического мира и все большей концентрации информационной, научно-технической, экономической и военной мощи в одном очень узком кругу "суперменов", можно с уверенностью утверждать, что государство, во главе которого станет все та же ничтожная их кучка с неограниченной властью, будет абсолютно тоталитарным. Последствия такого нового мирового порядка очевидны – установление всеобщего рабства народов и каждого человека в отдельности. По христианскому Откровению, это будет царство антихриста, который приведет все человечество и саму планету к страшной и окончательной гибели. Вероятность такой развязки, судя по многим признакам, сейчас быстро увеличивается. Но еще остается определенная свобода народов. Хотя, без сомнения, пока похоть, алчность и гордость (1 Ин. 2, 16) – источники всех конфликтов – царствуют в мире, войны в разных видах и по разным поводам будут, к сожалению, продолжать возмущать мир человеческий, вновь и вновь порождая страстные споры о том, кто прав, кто виноват, кто агрессор, а кто его жертва. Что лежит в основе таких взаимных обвинений? Конечно, в первую очередь эгоизм, грех. Но не последней из причин является отсутствие ключа к пониманию двух важнейших категорий человеческих отношений – справедливости и насилия. Что они есть? Всегда ли справедливость права, а насилие несправедливо? И существуют ли вообще достаточные критерии для оценки этих реалий человеческой жизни? Справедливость как чувство правды – одно из наиболее сильных и стойких душевных свойств человека. Ее утверждают как закон во взаимоотношениях между людьми Божественное Откровение, естественные религии и самые различные, часто противостоящие друг другу идеологии. Ее воспевают древние и новые поэты. Ее провозглашают в качестве основы своей деятельности все политические, государственные и общественные лидеры. Интуитивно справедливость всегда воспринимается как нечто понятное, должное и всеобще необходимое. Древние мыслители выразили эту глубоко сокрытую в духе человека идею классическими афоризмами: fiat justitia, pereat mundus; fiat justitia, ruat caelum (пусть свершится правосудие, хотя бы погиб мир; пусть свершится правосудие, хотя бы обрушилось небо). И тем не менее справедливость ускользает от узких рамок человеческих определений. Ее понимание не имеет того однозначного смысла, который мог бы стать надежным критерием в оценке любой конфликтной ситуации. Даже "золотое" правило морали: "Не делай другому того, чего не желаешь себе" – далеко не покрывает всего пространства сложных межчеловеческих отношений. Справедливость требует возмездия обидчику, в то время как мера этого возмездия большей частью "справедливо" не определима и к тому же всегда сопряжена с насилием. Но не нарушается ли в таком случае сама справедливость? Так проблема справедливости показывает свою оборотную сторону, с которой она, как правило, неразлучна и неразрывна, – проблему насилия. Возможно ли справедливое насилие? Библия по этому вопросу говорит достаточно определенно. Не касаясь книг Ветхого Завета, откуда можно было бы привести множество примеров насильственных действий, санкционированных авторитетом Самого Бога, можно вспомнить то место евангельского повествования, где говорится об изгнании Иисусом Христом с бичом в руках торгашей из Иерусалимского храма (Ин. 2, 13- 15; Мк. 11, 15-16). Примечателен также и ответ Иоанна Крестителя, данный воинам, пришедшим креститься от него и спрашивавшим его: "А нам что делать?" Он, "больший" "из рожденных женами" (Мф. 11, 11), не приказал им бросить оружие и оставить армию, но повелел лишь: "Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем" (Лк. 3, 14). Исходя из многочисленных фактов ветхозаветной истории и приведенных евангельских примеров, не говоря уже о Священном Предании Церкви, можно с полной определенностью утверждать, что не все насильственные действия следует классифицировать как безусловно несправедливые, греховные. Возможно и справедливое насилие, но в том случае, когда в нем присутствует некий определенный элемент. Какое же применение силы к другому человеку можно и должно считать справедливым с христианской точки зрения? По Евангелию, любовь – основной принцип праведной жизни и правильного, то есть справедливого, отношения к каждому человеку. Хорошо известны слова апостола Павла о любви: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине... (1 Кор. 13, 1-6). Один из святых, Исаак Сирин (VII в.), будучи спрошен. "И что такое сердце милующее?", – отвечал: "Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умаляется сердце его, и не может он вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились... Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворяются сим..." (Св. Исаак Сирин. Слово 48-е. – Сергиев Посад, 1911, с. 205-206, 207). Из приведенных высказываний становится очевидным, что по христианскому учению только любовь праведна пред Богом, без нее любое, самое добродетельное по человеческим меркам деяние есть "ничто, медь звенящая или кимвал звучащий". Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. (Ин. 3, 15). Потому тот лишь поступок по отношению к другому человеку является праведным, в котором присутствует любовь. Мера любви есть мера праведности – вот христианский критерий справедливости! О какой любви идет речь? Особенность христианской любви заключается в том, что даже самое сильное ее чувство не ослепляет разум и не подавляет волю человека, как это обычно имеет место в любви естественной. Христианская любовь не подчинена страстям, свободна от них, поэтому она сохраняет в человеке разумность и целенаправленность действий. И эта цель – не удовлетворение похотей, не свобода греха, но максимальная польза, в первую очередь польза духовная. Поскольку же человек предназначен к вечной жизни и неминуемо, много скорее, чем он думает, вступит в нее, то и вся его деятельность и сама жизнь должны оцениваться с точки зрения вечности, достижения спасения. Потому нередко могут быть ситуации, когда движимый именно этой любовью вынужден применять силу и причинять даже страдания человеку ради его же блага и блага других. (Может быть, самым тяжелым для человека любви и является необходимость насилия.) Сам Христос с гневом опрокинул столы меновщиков денег в храме и бичом изгнал из него торгующих! Но что при этом совершалось в Его душе, по какой причине Он поступил так? Конечно, не потому, что желал зла бесчинствующим, а затем, чтобы у самих виновных пробудить совесть и тем научить их добру. Напротив, ненависть и все вытекающие из нее действия в принципе несправедливы, хотя бы и имели для себя все формальные оправдания. Нельзя ненавидеть даже преступника, даже, как говорит св. Исаак Сирин, врагов истины, поскольку ненависть всегда, как бумеранг, поражает в первую очередь сердце самого ненавидящего и умножает зло в человеческом обществе. Поэтому в православном понимании не формальная справедливость есть добро и не само по себе применение силы, насилие, есть зло, но добрым или злым является состояние сердца и ума человека – этих основных движущих сил всех человеческих деяний. Отсюда в высшей степени важно, чтобы во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения силы, сердце человека не оказалось во власти той злобы, которая соединяет его с духами зла и делает подобным им. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы к другим людям. Этот взгляд, утверждая в отношениях между людьми примат любви, столь же решительно, как видим, отвергает и идею непротивления злу силою, которую проповедовал, например, Лев Толстой. Нравственный христианский закон запрещает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к злодею и даже, в качестве крайней меры, лишение его жизни, но осуждает злобу сердца человеческого и желание именно зла кому бы то ни было. Здесь естественно встает проблема соотнесения личного и общественного блага. Она в данном контексте решается исходя из православного понимания Церкви как идеального человеческого Организма, созданного Господом Иисусом Христом. Все человечество – это также организм, хотя и больной, а не общество, понимаемое как совокупность независимых личностей, объединенных лишь различными структурами и внешними связями в силу объективной необходимости совместного существования. Основным же законом жизни организма и всех его органов является любовь всех к каждому и каждого ко всем и страдание всех за каждого и каждого за всех. Об этом очень ярко пишет св. апостол Павел: Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. ... Тело же не из одного члена, но из многих... А если бы все были один член, то где было бы тело? Но теперь членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны... Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы – тело Христово, а порознь – члены (1 Кор. 12, 13-27). В организме нет проблемы "личного" и "общественного". В нем все едино. И лишь в случае омертвения отдельного члена он отсекает его. Но поскольку этот отдельный член именно мертв, это происходит без какого-либо ущерба для него! В этом – закон и благо жизни организма и всех членов. Такое деяние совершает Церковь как организм Христов с омертвевшими своими членами, впадшими в состояние ожесточения, развращения, своеверия. Тот же процесс естествен и для человеческого общества: омертвевший, преступный, неспособный к исцелению в естественной органической среде член оно ставит в особые условия, частично или полностью отсекает от себя и в качестве крайней меры ампутирует его. Всюду просматривается один и тот же ключ в понимании справедливости и насилия – закон любви. Этот закон сам по себе едва ли может быть отвергнут. Но его применение, конечно, обусловлено нормами понимания "жизни" и "смерти", которые устанавливаются в каждом человеческом обществе отдельно, исходя из его духовного и морального состояния. Из такого понимания справедливости и насилия очевидной становится и христианская оценка войны и мира как таковых. Агрессивная война (неважно какая: "горячая", "холодная", политическая, экономическая, культурная и т. д.), внутренним источником и движущей силой которой всегда являются ненависть, алчность, гордыня и прочие страсти ада, естественно и безусловно заслуживает всяческого осуждения и всемерного противодействия. Однако и борьба с подобным врагом будет лишь в той мере святым подвигом, принятым Богом, в какой сердце защитников останется непричастным злобе и страстям самого агрессора. Одним из явных признаков, по которому уже можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются их методы ведения войны и особенно их отношение к пленным, мирному населению противника, к детям, женщинам, старикам. Ибо всем понятно, что даже защищаясь от нападения, то есть ведя, как кажется, войну вполне справедливую, можно в то же время творить всякое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. Справедливая война ведется с гневом (есть гнев праведный!), но не со злобою, алчностью, похотью (1 Ин. 2, 16) и прочими порождениями ада. И потому наиболее точную ее оценку как подвига или, напротив, разбоя можно сделать лишь исходя из анализа нравственного состояния народа и армии. Таким образом, можно видеть, что одни формальные признаки не всегда бывают достаточны для оценки конкретной войны по существу, и потому не всегда легко и просто отличить праведного от виновного. Есть, оказывается, более ответственный и совершенный критерий – внутренний, духовный, большей частью скрытый от поверхностных взоров человеческих, но не от совести и Бога, и он для каждого верующего человека неизмеримо выше всех прочих оценок. Этот же критерий приложим и к проблеме мира и миротворчества. Нельзя безотносительно к тем побуждениям, из которых проистекает желание мира, судить о его ценности. Без мира нет земного счастья. Это все прекрасно понимают, особенно те, для которых, кроме проблематичного земного благополучия, счастья, нет ни иной жизни, ни надежды. Поэтому можно искать мира и только ради этого благополучия, ради наслаждений, свободы греха, то есть искать по причинам прямо богопротивным. Нет сомнений, что он был в высшей степени желанным для предпотопных людей или развращенных содомлян, остается таковым и для идолопоклонников всех времен и народов, в том числе и современных. Но какие страшные слова произносит Бог перед потопом! Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками (сими), потому что они плоть... И увидел Господь (Бог), что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время... И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил... (Быт. 6; 3, 5, 7). Совершенно иначе смотрит на ценность мира и на те стимулы, которыми должен руководствоваться христианин в своем стремлении к миру, Православие. Во-первых, мир для него ценен не сам по себе, но как такое состояние человеческих отношений, которое содержит в себе меньшие, по сравнению с войной, объективные предпосылки для развития наиболее грубых страстей: ненависти, жестокости, грабительства, насилия и т.п. – то есть всего того, что особенно калечит душу и тело человека, обезображивает его, приносит ему смерть духовную и телесную. Мир в то же время является благоприятной атмосферой, в которой возможны правильная духовная жизнь и достижение того внутреннего мира, который, по слову апостола Павла, превыше всякого ума (Флп. 4, 7) и приносит человеку вечное неотъемлемое благо. Во-вторых, в самом миротворчестве христианское сознание видит не средство для достижения одного из важнейших условий земного благоденствия, которое в любом случае скоропреходяще и неминуемо отнимется смертью у каждого из людей, но прежде всего исполнение заповеди Христовой (Мф. 5, 9) о любви ко всем людям (Мф. 5, 43).

Часть 1. Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества - братоубийственной ненависти (Быт. 4. 3-12). Войны сопровождали всю историю человечества после грехопадения и, по слову Евангелия, будут сопровождать ее и далее: "Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть" (Мк. 13:7). Об этом свидетельствует и Апокалипсис, повествуя о последней битве сил добра и зла при горе Армагеддон (Откр. 16:16). Земные войны суть отражение брани небесной, будучи порождены гордыней и противлением воле Божией. Поврежденный грехом человек оказался вовлечен в стихию этой брани. Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, - греховное злоупотребление богоданной свободой , "ибо из сердца исходят злые помыслы: убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления" (Мф. 15. 19).

Убийство, без которого не обходятся войны, рассматривалось как тяжкое преступление пред Богом уже на заре священной истории. "Не убий" , - гласит закон Моисеев (Исх. 20:13). В Ветхом Завете, как и во всех древних религиях, кровь имеет священный характер, поскольку кровь - это жизнь (Лев. 17:11-14). "Кровь оскверняет землю" , - говорит Священное Писание. Но тот же библейский текст предостерегает обращающихся к насилию: "Земля не иначе очищается от пролитой крови, как кровию пролившего ее" (Числ. 35:33).

Часть 2. Неся людям благую весть примирения (Рим. 10:15), но, находясь в "мире сем", который пребывает во зле (1Ин. 5:19) и исполнен насилия, христиане невольно сталкиваются с жизненной необходимостью участвовать в различных бранях. Признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Православие во все времена относилось с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15:13).

Когда святой равноапостольный Кирилл был послан Патриархом Константинопольским на евангельскую проповедь и прибыл в столицу сарацин, с ним вступили в спор о вере ученые последователи Магомета. Между прочими вопросами задали ему такой: "Христос есть Бог ваш. Он заповедал вам молиться за врагов, добро творить ненавидящим и гонящим вас, - бьющим в ланиту подставлять и другую, - а вы что делаете? Если кто обидит вас, изощряете оружие, выходите на брань, убиваете. Почему вы не слушаете своего Христа?" Выслушав cиe, святой Кирилл спросил у совопросников своих: "Если в каком-либо законе будут написаны две заповеди, который человек будет совершенный исполнитель закона - тот ли, кто исполняет одну заповедь, или тот, кто исполняет обе заповеди?" . Когда агаряне сказали, что совершеннее исполнит закон тот, кто соблюдет обе заповеди, то святой проповедник продолжал: "Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве кто положит душу свою за други своя" (Ин. 15. 3). Вот почему мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным деяниям. Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников и нарицает молитвенниками пред Богом".

Часть 3. "Взявшие меч, мечем погибнут" (Мф. 26:52), - в этих словах Спасителя находит обоснование идея справедливой войны. С христианской точки зрения, понятие нравственной правды в международных отношениях должно опираться на следующие основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и Отечеству; понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами. Эти три принципа определили нравственные границы войны, которые были выработаны христианским миром в Средние века, когда, применяясь к реальной ситуации, люди пытались обуздать стихию военного насилия. Уже тогда существовала убежденность, что война должна вестись по определенным правилам, что и сражающийся человек не должен терять своего нравственного облика, забывая, что его противник - такой же человек, как и он сам.

Выработка высоких правовых норм в международных отношениях была бы невозможна без того нравственного воздействия, которое оказало христианство на умы и сердца людей. Требования справедливости в войне на деле далеко не часто удовлетворялись, но сама постановка вопроса о справедливости порой удерживала воюющих людей от чрезмерной жестокости.

В западной христианской традиции, восходящей к блаженному Августину, при определении справедливости войны обычно приводят ряд факторов, которые обусловливают допустимость начала войны на своей или чужой территории. К их числу можно отнести следующие:

Войну следует объявлять ради восстановления справедливости;

Войну имеет право объявить только законная власть;

Право на использование силы должно принадлежать не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских властей, установленных свыше;

Война может быть объявлена только после того, как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров с противной стороной и восстановления исходной ситуации;

Войну следует объявлять только в том случае, если имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных целей;

Планируемые военные потери и разрушения должны соответствовать ситуации и целям войны (принцип пропорциональности средств);

Во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского населения от прямых военных акций;

Войну можно оправдать только стремлением восстановить мир и порядок.

В нынешней системе международных отношений подчас бывает сложно отличить агрессивную войну от оборонительной. Грань между первой и второй особенно тонка в случаях, когда одно или несколько государств либо мировое сообщество начинают военные действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося жертвой агрессии (см. XV. 1). В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются или появляется опасность их начала.

Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны , а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения, можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. Война должна вестись с гневом праведным, но не со злобою, алчностью, похотью (1Ин. 2:16) и прочими порождениями ада. Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив, разбоя можно сделать, лишь исходя из анализа нравственного состояния воюющих. "Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный тебе: помни, что все мы умрем", - говорит Священное Писание (Сир. 8:8). Гуманное отношение к раненым и пленным у христиан основывается на словах апостола Павла: "Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим. 12. 20-21).

***

Читайте также по теме:

• Основы Социальной концепции Русской Православной Церкви о войне и мире
• Православная Церковь о воинском служение . Долг служения отечеству у христиан. Христианский взгляд на войну
• Христианство и религиозный пацифизм - Антон Керсновский
• Обретите Божью защиту на войне (о духовной жизни воинов) - Максим Степаненко
• Защита от пуль и колдовства . Паисий Святогорец о духовной защите православных воинов - Михаил Дмитрук
• Молитвы православных воинов - сборник молитв для духовной помощи и защиты православных воинов, а также молитвы во время бедствия и нашествия врагов, иноплеменников и иноверных...

***

Часть 4. В иконографии святого Георгия Победоносца черный змий попирается копытами коня, который всегда изображается ярко-белым. Этим наглядно показывается: зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему. Во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения силы, сердце человека не должно оказываться во власти недобрых чувств, роднящих его с нечистыми духами и уподобляющих им. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы. Такой взгляд, утверждая в отношениях между людьми главенство любви, решительно отвергает идею непротивления злу силою. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было.

В связи с этим Церковь имеет особое попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам. Соглашения о сотрудничестве с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, заключенные Русской Православной Церковью, открывают большие возможности для преодоления искусственно созданных средостений, для возвращения воинства к веками утвержденным православным традициям служения отечеству. Православные пастыри - как несущие особое послушание в войсках, так и служащие в монастырях или на приходах - призваны неукоснительно окормлять военнослужащих, заботясь об их нравственном состоянии.

Часть 5. В основе христианского понимания мира лежат обетования Божии, засвидетельствованные в Священном Писании Ветхого и Нового Заветов. Эти обетования, придающие подлинный смысл истории, начали исполняться в Иисусе Христе. Для Его последователей мир является благодатным даром Божиим, о котором мы молимся и которого испрашиваем у Господа для себя и для всех людей. Библейское понимание мира значительно шире политического. Святой апостол Павел указывает, что "мир Божий: превыше всякого ума" (Флп. 4:7). Он несравненно выше того мира, который люди способны создавать собственными усилиями. Мир человека с Богом, с самим собой и с другими людьми - неотделимы друг от друга.

У ветхозаветных пророков мир изображается как состояние, завершающее историю: "Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком... Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море" (Ис. 11: 6-9). Этот эсхатологический идеал связан с откровением Мессии, имя Которого - Князь мира (Ис. 9:6). Война и насилие исчезнут с Земли: "И перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать" (Ис. 2:4). Впрочем, мир - это не только дар Господа, но и задача человечества. Библия дает надежду на осуществление мира с помощью Божией уже в пределах нынешнего земного существования.

По свидетельству святого пророка Исаии, мир есть плод правды (Ис. 32:17). Священное Писание говорит и о правде Божией, и о правде человеческой. Обе они имеют отношение к завету, который Бог заключил с избранным народом (Иер. 31:35). В этом контексте правда преимущественно понимается как верность союзническим отношениям. Насколько люди нарушают союз с Богом, то есть насколько они неправедны, настолько они лишаются плода правды - мира. В то же время одним из основных элементов Синайского законодательства было требование справедливого отношения к ближнему. Заповеди закона имели целью не обременительное ограничение свободы личности, но построение жизни общества на принципе справедливости для достижения относительного мира, порядка и спокойствия. Для Израиля это означало, что мир в общественной жизни осуществляется не сам собою, в силу неких естественных закономерностей, но он возможен, во-первых, как дар Божественной правды, и, во-вторых, как плод религиозных усилий человека, то есть его верности Богу. Там, где люди благодарно ответят верностью на правду Божию, там "милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются" (Пс. 84:11). Впрочем, история Ветхого Завета дает множество примеров неверности и греховной неблагодарности избранного народа. Это дает повод пророку Иеремии указать на причину отсутствия мира в Израиле, в котором постоянно слышится: "мир! мир!, а мира нет" (Иер. 6:14). Пророческий призыв к покаянию звучит как песнь верности правде Божией. Несмотря на грехи народа, Бог дает обетование заключить с ним "новый завет" (Иер. 31:31).

Мир в Новом Завете, как и в Ветхом, рассматривается как дар Божией любви. Он тождествен эсхатологическому спасению. Вневременность мира, возвещенного пророками, особенно явно видна в Евангелии от Иоанна. В истории продолжает царствовать скорбь, но во Христе верующие имеют мир (Ин. 14:27; 16:33). Мир в Новом Завете есть нормальное благодатное состояние человеческой души, освобожденной от рабства греху. Именно об этом говорят пожелания "благодати и мира" в начале посланий святого апостола Павла. Этот мир - дар Святого Духа (Рим. 15:13; Гал. 5:22). Состояние примиренности с Богом есть нормальное состояние твари, "потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира" (1Кор. 14:33). Психологически это состояние выражается во внутреннем порядке души, когда радость и мир в вере (Рим. 15: 13) становятся почти синонимами.

Мир, по благодати Божией, характеризует жизнь Церкви во внутреннем и внешнем аспектах. Но, разумеется, благодатный дар мира зависит и от человеческих усилий. Дары Духа Святого проявляются лишь там, где существует встречное движение человеческого сердца, покаянно устремленного к правде Божией. Дар мира обнаруживает себя, когда христиане стремятся к его стяжанию, "непрестанно памятуя... дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа" (1 Фес. 1:3). Устремления к миру каждого отдельного члена тела Христова должны быть независимы от времени и от условий жизни. Угодные Господу, (Мф. 5:9), они приносят плоды, где бы и когда бы ни совершались. Мир, как дар Божий, преображающий внутреннего человека, должен проявляться и вовне. Его следует сохранять и возгревать (2Тим. 1:6), а потому миротворчество становится задачей Церкви Христовой: "Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12:18); старайтесь "сохранять единство духа в союзе мира" (Еф. 4:3). Новозаветный призыв к миротворчеству опирается на личный пример Спасителя и Его учение. И если заповеди о непротивлении злому (Мф. 5:39), любви к врагам (Мф. 5:44) и прощении (Мф. 6:14-15) обращены прежде всего к личности, то заповедь о миротворчестве – "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф. 5:9) - имеет непосредственное отношение к социальной этике.

Русская Православная Церковь стремится осуществлять миротворческое служение, как в национальном, так и в международном масштабе, стараясь разрешить различные противоречия и привести к согласию народы, этнические группы, правительства, политические силы. Для этого она обращает свое слово к власть имущим и другим влиятельным слоям общества, а также прилагает усилия для организации переговоров враждующих сторон и для оказания помощи страждущим. Церковь также противостоит пропаганде войны и насилия, равно как и различным проявлениям ненависти, способной спровоцировать братоубийственные столкновения.

Официальный web-сайт Московской Патриархии

Русской Православной Церкви

Храни вас Господь!

Православный Свято-Тихоновский православный университет

На правах рукописи

ЗИНОВЬЕВ ИГОРЬ ЛЬВОВИЧ

УЧЕНИЕ О ВОЙНЕ И МИРЕ РИМСКИХ ПАП ХХ ВЕКА

диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия

Москва – 2013

Диссертация выполнена

на кафедре Систематического богословия и патрологии

Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета

115184, Москва, ул.Бахрушина, д.2/5, строение 3, зал Ученых советов.

Начало защиты в часов.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета по адресу: 115184, Москва, ул. Новокузнецкая, д. 23б.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования .

Окончание холодной войны, распад бипо­лярной системы международных отношений и крах мировой системы социа­лизма оказались прологом к еще более драматическим событиям на рубеже ХХ-ХХI веков. В ряду глобальных проблем XXI века, с которыми столкнулось человечество, − энергетической, продовольственной, сырьевой и ряда других – проблема войны и мира занимает особое место.

В связи с невозможностью устранения угрозы возникновения новых войн в XXI веке посредством политических договоренностей было бы целесообразнее обратиться к христианскому наследию, в надежде найти более эффективные способы разрешения военных конфликтов. Для этого необходимо исследовать христианское понимание природы войны и мира, тщательно изучить миротворческий опыт христианских Церквей по урегулированию конфликтов в различных регионах мира. В частности, представляется интересным изучить западное христианское наследие в области войн и построения мирного человеческого сообщества.

На рубеже ХХ и XXI веков наблюдалась интенсификация изучения западного христианского наследия в области войн и построения мирного человеческого сообщества со стороны современной западной исторической и политической мысли.

За прошедшие столетия Католическая Церковь разработала богословско-философскую базу, описывающую природу войны и модель бесконфликтного человеческого общества; сформулировала условия, на основании которых можно в исключительных случаях начинать и вести войну; предложила человечеству пути достижения и укрепления мира. Особенно ценен её опыт в ХХ столетии, который внёс существенные коррективы в католическое учение о войне и мире. Определение своей позиции по отношению к войне и миру – важнейшая составная часть социального учения Католической Церкви. Поэтому изучение учения Римских пап о войне и мире представляет в этой связи особый интерес и актуаль­ность.

Именно этим объясняется наблюдаемый со второй половины XX века рост научных исследований в области современного католицизма. Существует обширный, строго структурированный корпус текстов, каждый из которых, как правило, имеет узкоспециальную направленность. Выделяется несколько основных областей исследования, имеющих отношение к учению о войне и мире:

● католицизм и политика;

● проблема евангелизации Европы;

● вопросы войны и мира;

● общественно-политические теории Иоанна Павла II;

● эволюция социального учения католицизма

Подавляющее большинство светских исследований отличается заметной идеологической ангажированностью: чем старше работа, тем «выдержаннее» она в идейном плане, тем выше в ней градус политической риторики. Этот факт имеет очевидные объяснения. Непредвзятый подход все заметнее у таких авторов, как О.И. Величко, Б.А. Филиппов. Следует заметить, что за последние десятилетия в исследовательских работах, посвященных католическому учению о войне и мире, в основном анализировалась философская и историческая составляющая. Богословская сторона учения не имеет достаточной проработки в светских научных исследованиях.

Поэтому для данной диссертации было выбрано следующее направление исследования – анализ эволюции богословско-философской основы учения римских пап ХХ века о войне и мире, в тесной связи с историческими переменами.

Объектом исследования является процесс становления и развития учения Римских пап XX века о войне и мире.

Предметом исследования является учение Римских пап XX века о войне и мире.

Целью исследования является выявление структуры и основных критериев учения Римских пап ХХ века о войне и мире, и анализ влияния учения на миротворческую деятельность Апостольского Престола в ХХ веке и в начале XXI века. Все это дает возможность анализировать учение в двух плоскостях: богословской и исторической. Здесь можно говорить о некой горизонтали (о месте и значении учения в современной политике римских пап ХХ века) и о вертикали (т.е. об исторической эволюции этого учения). Горизонталь и вертикаль, современность и традиция, политика и история, философия и богословие, – вот координаты, выбранные для исследования. Реализация поставленной цели обеспечивается решением следующих основных задач исследования :

– выявить и проследить динамику становления богословской основы учения о войне и мире с IV века до начала ХХ века;

– проанализировать эволюцию учения о войне и мире с начала ХХ века до понтификата Иоанна XXIII;

– исследовать вклад Иоанна XXIII и Павла VI в формирование современного учения о войне и мире;

– исследовать учение о войне и мире Иоанна Павла II и его участие в миротворческой деятельности.

Методологической основой исследования является сочетание богословского и исторического подходов к реконструкции и анализу учения Римских пап ХХ века о войне и мире в широком контексте общественных процессов и явлений. Учение о войне и мире рассматривается нами как совокупность идеологем, имеющих богословскую, политическую и социальную направленность. Работа выполнена в соответствии с принципами объективности, системного, комплексного подхода к анализу процессов, происходящих в анализируемом учении о войне и мире. Основные методологические принципы этого учения явились исходными при анализе современных богословских трактовок проблемы.

Обзор источников и литературы. Основу источниковой базы исследо­вания составляют официальные документы Апостольского Престола. Помимо само­стоятельных изданий они публикуются в бюллетене Ватикана («Acta Apostolicae Sedis»), ежегодном справочном издании («Annuario Рontificio»), а также полуофициальных изданиях Ватикана – ежедневной газете («L"Osservatore Romano»). Кроме того, существуют интернет сайты: http://www.vatican; http://www.catholic.uz/; http://www.unavoce.ru/; http://www.piusxii.ru/; http://www.edit.francis.ru

По статусу официальные документы Святого Престола можно раз­делить на несколько групп:

1. Апостольские и догматические конституции, затрагивающие как вероучительные, так и организационные вопросы, имею­щие особую значимость для Католической Церкви.

2. Энциклики, папские послания и письма, имеющие преимущественно вероучительный, нравственный или социальный характер. Папа Пий XII считал, что папские энциклики, даже если они и не являются документами

excathedra, тем не менее, являются достаточно авторитетными, чтобы закончить теологическую дискуссию по конкретному вопросу. В современных условиях именно энциклики фор­мируют основу официальной позиции Апостольского Престола по всем важнейшим вопросам как вероучения, так и общественной жизни.

3. Апостольские послания – административные доку­менты, которые обнародуются лично папой Римским и используются для провозглаше­ния канонизации святых, при назначении новых епископов и кардиналов, при учреждении новых епархий и т.п.

5. Катехизис Католической Церкви. 2

6. Документы, подписанные главами конгрегаций.

7. Труды Иоанна Павла II.

8. Устная речь и проповеди Римских пап.

9. Компендиум социального учения Католической Церкви. 3

10. Труды католических богословов.

11. Научно-исследовательская литература.

12. Периодика.

13. Сообщения ИТАР–ТАСС.

Научная значимость исследования заключается в новаторском для отече­ственного богословия подходе, при котором анализируется процесс станов­ления современного учения Римских пап ХХ века о войне и мире. В научно-образовательных учреждениях Русской Православной Церкви эта тематика за последние десятилетия не исследовалась. В светских исследованиях учение о войне и мире рассматривалось вне богословского контекста, анализу подлежали в основном исторические и политические предпосылки, оказывающие влияние на эволюцию учения. В диссертации использован комплексный подход к изучению католического учения о войне и мире, т.е. исследуются все факторы, которые повлияли на формирование современного учения Римских пап ХХ века о войне и мире.

Структура и объем работы. Работа состоит из четырех глав. В первой главе «Источники католического учения о войне и мире», представлена характеристика структуры и основных понятий учения, рассмотрены исторические предпосылки возникновения и процесс развития этого учения до XX века. Во второй главе «Формирование учения о войне и мире с начала ХХ века до понтификата Иоанна XXIII» анализируется начальный этап формирования учения Римских пап ХХ века. В начале ХХ века Католическая Церковь в лице своих пап коренным образом пересматривает свое отношение к традиционной теории справедливых войн и предлагает новые формы обеспечения коллективной безопасности.

В третьей главе «Развитие учения о войне и мире Римскими папами Второго Ватиканского собора: Иоанном XXIII и Павлом VI» рассматривается влияние Римских пап Второго Ватиканского собора на развитие учения о войне и мире. В четвертой главе «Учение о войне и мире Иоанна Павла II» дается оценка вкладу Иоанна Павла II в развитие учения о войне и мире.

В первой главе дается определение и структура учения Римских пап ХХ века о войне и мире. Учение Римских пап ХХ века о войне и мире – это совокупность теоретических и практических критериев, определяющих характер, возможные пути и способы решения текущих и перспективных военно-политических проблем и пути построения бесконфликтного человеческого сообщества. Центральная задача учения о войне и мире – это определить возможности и пути сохранения мира. Учение о войне и мире является составным компонентом социального учения Католической Церкви, поэтому исследование этого учения необходимо осуществлять через призму всего социального учения. В современном учении римских пап представлены критерии, обуславливающие права народов на необходимую самооборону. В соответствии с учением о войне и мире применение силы при самообороне допустимо, если соблюдаются критерии iusadbellum (право на войну). Следующим звеном учения являются критерии iusinbellum (правила войны), которые поясняют, какие действия во время войны правильные, а какие – нет. В ходе проработки этого учения выявился следующий блок критериев iuspostbellum , который поясняет, каким образом следует правильно завершить войну.

В учении пап проблематика мира занимает более значимую позицию, нежели вопросы войны потому, что укрепление мира – неотъемлемая часть миссии, посредством которой Католическая Церковь продолжает искупительное дело Христа на земле. 4 В учении представлен комплекс мер направленных на укрепление мира и модель будущего бесконфликтного общества в понимании римских пап.

В диссертации излагается краткая история развития учения до ХХ века. Формирование учения начинается с самого начала христианской эры. Первые христиане проповедовали абсолютный пацифизм. С момента принятия Миланского эдикта (313 г.), светская власть постепенно меняет свое отношение к христианству. Поэтому перед Церковью встали следующие задачи: определиться в отношении войны; каким образом сдерживать насилие; каким образом регламентировать как ведение войны, так и ее последствия. Исходя из этого, начинается более углубленное исследование вопроса, каким путем Христову Нагорную проповедь реализовать в военных ситуациях. Эволюцию христианского сознания в отношении войны наиболее полно в своих трудах выразил бл. Августин (†430 г.), который не ставил перед собой цель разработать христианское учение о войне, в последующем его труды послужили богословской базой для формирования учения о справедливой войне. Трудами богословов: Исидора Севильского (†636 г.), 5 Ансельма Лукского (†1086 г.), Иво Шартрского (†1116 г.), Грациана (†1142) 6 и Фомы Аквинского (†1274) были разработаны основополагающие принципы католического учения о справедливой войне. Дальнейшее развитие учение о справедливой войне получило в трудах испанских богословов Франсиско де Витория (†1546) 7 и Франсиско Суареса (†1617). 8 К концу XVII века богословами Католической Церкви были полностью сформированы критерии, на основании которых можно начинать войну – iusadbellum (право на войну): 1 – законная власть (legitimate authority); 9 2 – справедливые причины (just cause); 10 3 – добрые намерения (right intention); 11 4 – необходимость использования силы; 12 5 – война – это крайняя мера; 13 6 – рациональная вероятность успеха (reasonable chances for success). 14

Критерии iusinbellum (правила войны) и критерии iuspostbellum (каким образом завершить войну) были сформулированы в ХХ веке исключительно Римскими папами.

Параллельно учению о справедливой войне развивалось учение о священной войне . Точкой отсчета учения о священной войне является начало формирования папских владений в VIII века и необходимость в их защите от лангобардской, норманнской и сарацинской угроз. Это учение окончательно сформируется в X веке и просуществует до XV века. К XV веку значимость учения о священной войне теряет свою актуальность.

В IX и X вв. зарождается католическое учение о мире. На первых порах это учение представляло собой такое явление в Европе как борьба за «Божий Мир». Движение за «Божий мир», зародившееся в Аквитании в последней четверти X века, свидетельствует об упадке королевской власти, не способной более выполнять свои обязательства по обороне страны, защите Церквей и «бедных». И тогда Церковь пытается заместить ослабленные институты власти. Она угрожает карой отлучения тем, кто грабит церкви, грубо обращается с духовенством, отбирает у крестьян то немногое, что они имеют. Главная мишень этих угроз – сеньоры, которых Западная церковь обвиняла в первую очередь. Церковь, таким образом, заменяет короля в борьбе с произволом со стороны сеньоров. В начале XI века Западная церковь организует несколько соборов направленных на предотвращение междоусобных войн, грабежей церквей, крестьян (Верден-сюр-Дуб собор – 1016 г.; второй собор в Шарру – 1022 г.; второй Лиможский собор – 1031 г.).

В этой борьбе Западная церковь применяла в основном духовные методы: 1 – интердикт – против вельмож, управляющих более или менее обширной территорией; 2 – личное отлучения – против сеньоров меньшего ранга, не следующих примеру высших. Епископы всей Аквитании угрожали отлучением тем, кто нарушит «Божий Мир». 15 Например, на втором Лиможском соборе (1031 г.) епископ Журдан Лиможский во вступительном слове резко обрушился на властителей, которые грабят церкви, обижают клир и крестьян, не считаются с решениями епископов. Будущие же нарушители мира были прокляты всеми присутствующими епископами на впечатляющей ритуальной церемонии: епископы погасили свои свечи и бросили их наземь с восклицанием: «Да погасит так Господь радость тех, кто не желает признавать мира и справедливости». 16 В Нарбонне в 1054 г. на провинциальном соборе собралось десять епископов, граф Рамон, виконт Беранже, аббаты, клирики и множество знатного и незнатного народа. Собор постановил: «кто убивает христианина, тот проливает кровь Христа». Появляются запреты на ведение войн в воскресенье и постные дни. Частные войны были под запретом. Право на ведения войны оставлено лишь за графом. 17

Однако эффективности этого духовного оружия хватало не всегда, и тогда гражданские власти добавляли к ним уголовные наказания, за вынесение которых брали ответственность на себя, когда обладали реальной властью (в частности, во второй половине XI века), оборачивая тем самым идеологию установлений «мира» в свою пользу.

Для Католической Церкви явление «Божьего Мира» – это не только массовое христианское движение за мир, не только стремление к миру без войны, но в первую очередь – примирение с Богом и всеми ближними, а также построение единой христианской цивилизации. У западных христиан в XI-XII веках было ощущение единства всего христианского мира. Идея «Божьего Мира» послужила прообразом для пап ХХ века в их стремлении к «Цивилизации любви». Религиозный порыв к «Божьему Миру» явился одним из мотивов для крестовых походов.

Во второй главе исследуется процесс формирования учения в первой половине ХХ века. Трагедия Первой и Второй мировых войн подвигла европейские народы к поиску различных путей по урегулированию военных конфликтов и к разработке системы европейской безопасности. Эти события инициировали дальнейшее развитие католического учения о войне. В частности с этого момента начинается формирование следующих критериев – iuspostbellum (каким образом завершить войну): 1 – наличие сил по обеспечению порядка; 18 2 – взаимная справедливость, прощение и примирение; 19 3– международный уголовный суд 20 и iusinbellum (правила войны): 1 – пропорциональность применения силы (proportional); 21 2 – дифференцирование. 22

Бенедикт XV (годы правления 1914–1922) и Пий XII (1939–1958) вносят первые штрихи в формирование двух вышеуказанных блоков.

В частности Бенедикт XV в 1917 г. в одном из обращений к главам воюющих государств предложил конкретные пути мирного урегулирования и модель послевоенного устройства Европы. 23 В рамках этих предложений он рекомендовал сократить численность воинских формирований по максимуму и передать им только лишь внутриполицейские функции, с целью поддержания общественного порядка внутри государств. Это предложение послужило основой одного из критериев iuspostbellum (каким образом завершить войну) – наличие сил по обеспечению порядка. Вторая мировая война, разработка ядерного и химического оружия послужили толчком к пересмотру классической теории справедливых войн в Католической Церкви. Пий XII высказывал опасения, что во время наступательных войн применение ядерного и химического оружия может выйти из-под контроля человека, поэтому данный вид войн с применением средств массового поражения должен быть отвергнут как аморальный. Понятия справедливых и несправедливых войн при Пие ХII уже рассматриваются под углом зрения, неизбежно расходящимся со средневековым взглядом. На смену понятию «справедливая война» приходит понятие «законная оборона». 24 До Пия XII богословские исследования «справедливых войн» не рассматривали войн оборонительных, ведь казалось, что в борьбе против агрессора все средства хороши. Пий XII допускает использование ядерного и химического оружия только в оборонительной войне. Пий XII подвел итог работам своих предшественников и богословов, сформулировав, что все войны, включая оборонительные, должны находиться в рамках справедливых войн. Этот новый богословский подход Пия XII послужил основой для критерия iusinbellum (правила войны) – пропорциональность применения силы и дифференцирование, которые впоследствии были зафиксированы в документах II Ватиканского Собора.

В течение ХХ столетия Римские папы развивали традиционное учение о мире, венцом этого учения является модель будущего бесконфликтного общества («Цивилизации любви»). Параллельно с разработкой этой проблемы, папами были предложены меры по укреплению мира.

По мнению Римских пап, основными принципами, которые обеспечивают эффективное функционирование будущей модели мира должны быть:

1 – национальный суверенитет государств; 25 2 – сохранение идентичности народа; 26 3 – сохранение духовного суверенитета; 27 4 – соблюдение прав народов; 28 5 – отказ от войны как средства разрешения споров; 29 6 – разрешение конфликтов только на основе международного права; 30 7 – установление «некой всемирной общественной власти, признаваемой всеми». 31 Наибольший вклад в разработку этой модели внесли Пий Х (1903–1914), Пий XI (1922–1939), Пий XII (1939–1958), Иоанн XXIII (1958–1963), Павел VI (1963–1978), Иоанн Павел II (1978–2005).

Папами предлагается следующий комплекс мер направленных на укрепление мира: 1– индивидуальные молитвы верующих за мир; 32 2 – литургическая молитва (это вершина, к которой стремится Церковь); 33 3 – укрепление единства христиан; 34 4 – создание наднациональных международных институтов; 35 5 – создание «всемирной общественной власти», признаваемой всеми; 36 6 – празднование Всемирных Дней Мира; 37 7 – прощение и примирение; 38 8 – межцивилизационный диалог; 39 9 – разоружение; 40 10 – нераспространение оружия массового поражения; 41 11 – контроль над производством, продажей, импортом и экспортом легкого вооружения; 42 12 – борьба с терроризмом; 43 13 – экономические санкции.

Богословская основа учения о мире изложена в документах Пия Х. 44 Он по-новому взглянул на христианский мир. Ему принадлежит формулировка учения о мире (как «Христианском граде»). В основе его учения о мире лежит принцип равноправного управления человеческим родом двух властей – гражданской и церковной. Он утверждал, что это Богом установленный порядок и изменять его никто не имеет права. В рамках орбиты «управления человеческим родом» каждая власть действует «согласно своему естественному праву». Каждая из этих властей «верховна», и каждая имеет ограничивающие ее пределы, определяемые природой и предметом компетенции. При этом правящая власть не связана с определенной формой, лишь бы соблюдалась природа правления, т.е. власть должна исходить от Бога. Бог является образцом и критерием управления государства. Правление должно быть направлено на благополучие людей. Задача гражданской власти сдерживать беспорядки в мире. Что касается Церкви, Пий Х говорил, что Церковь отличается от гражданского общества своим происхождением и природой; Церковь основана Христом, поэтому она Божественного происхождения, совершенна по своей природе и законности. Задача церковной власти вести людей к спасению. Подводя итог своему учению о мире Пий Х отмечал, что Бог указал каждой из властей свой путь во взаимоотношениях друг с другом; должна быть синергия властей во благо мира на земле и спасения людей к вечной жизни. Пий XI развил учение о мире своего предшественника. Он предлагал народам Европы проект бесконфликтного общества – «Царство Христа». 45 Он говорил не столько о принципах устройства будущего бесконфликтного общества, сколько о духовной составляющей этого проекта. Основанием «Царства Христова» он видел Иисуса Христа. Он считал, что один из основных принципов, на котором основан этот мир – это заповедь о любви к ближнему. Самым действенным способом, который поможет водворить в сердцах людей «Мир Христов», по мнению папы Римского, является евангелизация. Этот процесс должен был привести к всемирному «Царству Христа» во главе с Римом. Пий ХII продолжает развитие учения о мире. В опубликованных им документах он излагает свое видение данного вопроса. Он называет будущее бесконфликтное общество «Христианским порядком». «Христианский порядок» – это основание и гарантия мира. Он рассматривал христианский порядок как главный фактор умиротворения. Человечество должно стремиться ко Христу. Только во Христе все люди и общности могут стать одним целым. Только во Христе люди отыщут дорогу к принципам, защищающим их от хаоса, дорогу к ответственности, которая обеспечит устойчивый мир». Он отмечал, что если человечество будет руководствоваться принципами «Христианского порядка», то оно увидит очень скоро исчезновение опасности даже справедливой войны , которая не будет иметь больше повода к существованию.

В третьей главе проанализирован процесс развития папского учения о войне и мире в период понтификата Иоанна XXIII и Павла VI.

На протяжении всего периода «холодной войны» политика Апостольского Престола опиралась на доктринальные положения, которые казались неоспоримыми для людей. Радикальный перелом в католическом мире в вопросах войны и мира связан с понтификатом Иоанна XXIII. Отходя от традиционной линии, он ратовал за абсолютный пацифизм. В энциклике «Мир на Земле» он поставил вопрос о войне как вопрос, затрагивающий все человечество. Впервые в истории Католической Церкви папа римский в энциклике осудил войну как способ решения международных конфликтов, не входя в рассуждения о разных ее видах. Для него любая война означала зло – конец человечества. Фактически Иоанн ХХIII вернул Католическую Церковь на пацифистскую позицию первых христиан, для этого Католической Церкви потребовалось 1700 лет.

Однако определившийся при Иоанне ХХIII пацифистский подход к проблемам войны и мира, не был закреплен в полной мере в решениях Второго Ватиканского Собора. Собор отметил, что Церковь пока еще не может предать анафеме всякую войну, ибо она признает право народов на самозащиту. В Пастырской Конституции «О Церкви в современном мире» трудно найти следы взглядов Иоанна ХХIII по проблеме войны. Его место, как и прежде, заняло учение о августинианской «справедливой войне», получившей в конституции лишь новое название – «законная оборона».

Иоанн XXIII первый из Римских пап XX века высказал надежду на преодоление раскола и создание мирового государства, под управлением международных организаций. Он ратовал не за войну против СССР, а «истинный мир, «Вселенский порядок». Идея построения бесконфликтного будущего общества на основе всеобщей любви и «партиципации» (соучастия) с Богом – не новая идея в христианстве. Идея создания единого сообщества (капиталистические и социалистические государства) пришла на смену средневековой католической идее превращения всего мира в «христианскую цивилизацию» во главе с Римом. Статико-иерархическое понимание общества как общества «гармоничного» оставалось в католицизме официальным вплоть до начала понтификата Иоанна XXIII. Динамический взгляд Католической Церкви на мир впервые проявился в энцикликах Иоанна XXIII. Он по-новому взглянул на мир.

Идеи Иоанна XXIII изложенные в его учении о мире нашли отражение в соборных документах Второго Ватиканского собора. Иоанн XXIII отрицал революционный путь построения мирового сообщества, он предлагал поэтапную «закономерную эволюцию спасения». Заслуга Иоанна XXIII заключается в том, что он предпринял решительную попытку сломать «блоковый менталитет» Запада и показать возможность сотрудничества с противоположным социалистическим блоком.

Павел VI стал продолжателем миротворческой линии Иоанна XXIII. В конце 1975 г. он в Рождественской проповеди провозгласил свою концепцию бесконфликтного мирового сообщества – «Цивилизацию любви». Если предшествующие Римские папы говорили преимущественно о христианизации народов Европы, то Павел VI предлагает распространять Евангельскую весть и среди народов других вероисповеданий, постепенно включая их в христианскую орбиту и ведя все народы к «Цивилизации любви». Цивилизация любви, как утверждал папа, «одержит верх над лихорадкой бесконечных социальных битв и даст миру долгожданное преображение человечества, обратившегося, наконец, в христианство». Тема «Цивилизации любви» будет постепенно нарастать в выступлениях и посланиях Павла VI. Программа построения «Цивилизации любви», по его мнению, не утопична, поскольку есть возможность ее осуществить, но эта возможность превосходит возможности человека, действующего только собственными силами.

В четвертой главе дается анализ учения о войне и мире Иоанна Павла II. В своем учение о войне он призывает христиан всего мира не на борьбу против войны, а на борьбу за новый социальный порядок, исключающий войны и другие «многие опасности и насилия», угрожающие жизни человечества.

Что касается понимания природы войны Иоанном Павлом II, то можно обратиться к приведенной ниже по тексту таблице. В таблице представлена эволюция понимания термина «войны» в различные исторические периоды.

VIII.1. Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества — братоубийственной ненависти (Быт. 4. 3-12). Войны сопровождали всю историю человечества после грехопадения и, по слову Евангелия, будут сопровождать ее и далее: «Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть» (Мк. 13. 7). Об этом свидетельствует и Апокалипсис, повествуя о последней битве сил добра и зла при горе Армагеддон (Откр. 16. 16). Земные войны суть отражение брани небесной, будучи порождены гордыней и противлением воле Божией. Поврежденный грехом человек оказался вовлечен в стихию этой брани. Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, — греховное злоупотребление богоданной свободой , «ибо из сердца исходят злые помыслы: убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15. 19).

Убийство, без которого не обходятся войны, рассматривалось как тяжкое преступление пред Богом уже на заре священной истории. «Не убий», — гласит закон Моисеев (Исх. 20. 13). В Ветхом Завете, как и во всех древних религиях, кровь имеет священный характер, поскольку кровь — это жизнь (Лев. 17. 11-14). «Кровь оскверняет землю», — говорит Священное Писание. Но тот же библейский текст предостерегает обращающихся к насилию: «Земля не иначе очищается от пролитой крови, как кровию пролившего ее» (Числ. 35. 33).

VIII.2. Неся людям благую весть примирения (Рим. 10. 15), но находясь в «мире сем», который пребывает во зле (1 Ин. 5. 19) и исполнен насилия, христиане невольно сталкиваются с жизненной необходимостью участвовать в различных бранях. Признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Православие во все времена относилось с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15. 13).

Когда святой равноапостольный Кирилл был послан Патриархом Константинопольским на евангельскую проповедь и прибыл в столицу сарацин, с ним вступили в спор о вере ученые последователи Магомета. Между прочими вопросами задали ему такой: «Христос есть Бог ваш. Он заповедал вам молиться за врагов, добро творить ненавидящим и гонящим вас, - бьющим в ланиту подставлять и другую, - а вы что делаете? Если кто обидит вас, изощряете оружие, выходите на брань, убиваете. Почему вы не слушаете своего Христа?» Выслушав cиe, святой Кирилл спросил у совопросников своих: «если в каком-либо законе будут написаны две заповеди, который человек будет совершенный исполнитель закона - тот ли, кто исполняет одну заповедь, или тот, кто исполняет обе заповеди?» Когда агаряне сказали, что совершеннее исполнит закон тот, кто соблюдет обе заповеди, то святой проповедник продолжал: «Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве кто положит душу свою за други своя (Ин. 15. 3). Вот почему мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным деяниям. Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников и нарицает молитвенниками пред Богом».

VIII.3. «Взявшие меч, мечем погибнут» (Мф. 26. 52), — в этих словах Спасителя находит обоснование идея справедливой войны. С христианской точки зрения, понятие нравственной правды в международных отношениях должно опираться на следующие основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и Отечеству; понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами. Эти три принципа определили нравственные границы войны, которые были выработаны христианским миром в Средние века, когда, применяясь к реальной ситуации, люди пытались обуздать стихию военного насилия. Уже тогда существовала убежденность, что война должна вестись по определенным правилам, что и сражающийся человек не должен терять своего нравственного облика, забывая, что его противник — такой же человек, как и он сам.

Выработка высоких правовых норм в международных отношениях была бы невозможна без того нравственного воздействия, которое оказало христианство на умы и сердца людей. Требования справедливости в войне на деле далеко не часто удовлетворялись, но сама постановка вопроса о справедливости порой удерживала воюющих людей от чрезмерной жестокости.

В западной христианской традиции, восходящей к блаженному Августину, при определении справедливости войны обычно приводят ряд факторов, которые обусловливают допустимость начала войны на своей или чужой территории. К их числу можно отнести следующие:

войну следует объявлять ради восстановления справедливости;
войну имеет право объявить только законная власть;
право на использование силы должно принадлежать не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских властей, установленных свыше;
война может быть объявлена только после того, как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров с противной стороной и восстановления исходной ситуации;
войну следует объявлять только в том случае, если имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных целей;
планируемые военные потери и разрушения должны соответствовать ситуации и целям войны (принцип пропорциональности средств);
во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского населения от прямых военных акций;
войну можно оправдать только стремлением восстановить мир и порядок.

В нынешней системе международных отношений подчас бывает сложно отличить агрессивную войну от оборонительной . Грань между первой и второй особенно тонка в случаях, когда одно или несколько государств либо мировое сообщество начинают военные действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося жертвой агрессии (см. XV. 1). В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются или появляется опасность их начала .

Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны , а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения, можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. Война должна вестись с гневом праведным, но не со злобою, алчностью, похотью (1 Ин. 2. 16) и прочими порождениями ада. Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив, разбоя можно сделать, лишь исходя из анализа нравственного состояния воюющих. «Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный тебе: помни, что все мы умрем», — говорит Священное Писание (Сир. 8. 8). Гуманное отношение к раненым и пленным у христиан основывается на словах апостола Павла: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12. 20-21).

VIII.4. В иконографии святого Георгия Победоносца черный змий попирается копытами коня, который всегда изображается ярко-белым. Этим наглядно показывается: зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему. Во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения силы, сердце человека не должно оказываться во власти недобрых чувств, роднящих его с нечистыми духами и уподобляющих им. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы. Такой взгляд, утверждая в отношениях между людьми главенство любви, решительно отвергает идею непротивления злу силою. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было.

В связи с этим Церковь имеет особое попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам. Соглашения о сотрудничестве с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, заключенные Русской Православной Церковью, открывают большие возможности для преодоления искусственно созданных средостений, для возвращения воинства к веками утвержденным православным традициям служения отечеству. Православные пастыри – как несущие особое послушание в войсках, так и служащие в монастырях или на приходах – призваны неукоснительно окормлять военнослужащих, заботясь об их нравственном состоянии.

VIII.5. В основе христианского понимания мира лежат обетования Божии, засвидетельствованные в Священном Писании Ветхого и Нового Заветов. Эти обетования, придающие подлинный смысл истории, начали исполняться в Иисусе Христе. Для Его последователей мир является благодатным даром Божиим, о котором мы молимся и которого испрашиваем у Господа для себя и для всех людей. Библейское понимание мира значительно шире политического. Святой апостол Павел указывает, что «мир Божий… превыше всякого ума» (Флп. 4. 7). Он несравненно выше того мира, который люди способны создавать собственными усилиями. Мир человека с Богом, с самим собой и с другими людьми — неотделимы друг от друга.

У ветхозаветных пророков мир изображается как состояние, завершающее историю: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком… Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (Ис. 11. 6-9). Этот эсхатологический идеал связан с откровением Мессии, имя Которого — Князь мира (Ис. 9. 6). Война и насилие исчезнут с Земли: «И перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2. 4). Впрочем, мир — это не только дар Господа, но и задача человечества. Библия дает надежду на осуществление мира с помощью Божией уже в пределах нынешнего земного существования.

По свидетельству святого пророка Исаии, мир есть плод правды (Ис. 32. 17). Священное Писание говорит и о правде Божией, и о правде человеческой. Обе они имеют отношение к завету, который Бог заключил с избранным народом (Иер. 31. 35). В этом контексте правда преимущественно понимается как верность союзническим отношениям. Насколько люди нарушают союз с Богом, то есть насколько они неправедны, настолько они лишаются плода правды — мира. В то же время одним из основных элементов Синайского законодательства было требование справедливого отношения к ближнему. Заповеди закона имели целью не обременительное ограничение свободы личности, но построение жизни общества на принципе справедливости для достижения относительного мира, порядка и спокойствия. Для Израиля это означало, что мир в общественной жизни осуществляется не сам собою, в силу неких естественных закономерностей, но он возможен, во-первых, как дар Божественной правды, и, во-вторых, как плод религиозных усилий человека, то есть его верности Богу. Там, где люди благодарно ответят верностью на правду Божию, там «милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются» (Пс. 84. 11). Впрочем, история Ветхого Завета дает множество примеров неверности и греховной неблагодарности избранного народа. Это дает повод пророку Иеремии указать на причину отсутствия мира в Израиле, в котором постоянно слышится: «»мир! мир!», а мира нет» (Иер. 6. 14). Пророческий призыв к покаянию звучит как песнь верности правде Божией. Несмотря на грехи народа, Бог дает обетование заключить с ним «новый завет» (Иер. 31. 31).

Мир в Новом Завете, как и в Ветхом, рассматривается как дар Божией любви. Он тождествен эсхатологическому спасению. Вневременность мира, возвещенного пророками, особенно явно видна в Евангелии от Иоанна. В истории продолжает царствовать скорбь, но во Христе верующие имеют мир (Ин. 14. 27; 16. 33). Мир в Новом Завете есть нормальное благодатное состояние человеческой души, освобожденной от рабства греху. Именно об этом говорят пожелания «благодати и мира» в начале посланий святого апостола Павла. Этот мир — дар Святого Духа (Рим. 15. 13; Гал. 5. 22). Состояние примиренности с Богом есть нормальное состояние твари, «потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира» (1 Кор. 14. 33). Психологически это состояние выражается во внутреннем порядке души, когда радость и мир в вере (Рим. 15. 13) становятся почти синонимами.

Мир, по благодати Божией, характеризует жизнь Церкви во внутреннем и внешнем аспектах. Но, разумеется, благодатный дар мира зависит и от человеческих усилий. Дары Духа Святого проявляются лишь там, где существует встречное движение человеческого сердца, покаянно устремленного к правде Божией. Дар мира обнаруживает себя, когда христиане стремятся к его стяжанию, «непрестанно памятуя… дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 1. 3). Устремления к миру каждого отдельного члена тела Христова должны быть независимы от времени и от условий жизни. Угодные Господу, (Мф. 5. 9), они приносят плоды, где бы и когда бы ни совершались. Мир, как дар Божий, преображающий внутреннего человека, должен проявляться и вовне. Его следует сохранять и возгревать (2 Тим. 1. 6), а потому миротворчество становится задачей Церкви Христовой: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим. 12. 18); старайтесь «сохранять единство духа в союзе мира» (Еф. 4. 3). Новозаветный призыв к миротворчеству опирается на личный пример Спасителя и Его учение. И если заповеди о непротивлении злому (Мф. 5. 39), любви к врагам (Мф. 5. 44) и прощении (Мф. 6. 14-15) обращены прежде всего к личности, то заповедь о миротворчестве — «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5. 9) — имеет непосредственное отношение к социальной этике.

Русская Православная Церковь стремится осуществлять миротворческое служение как в национальном, так и в международном масштабе, стараясь разрешить различные противоречия и привести к согласию народы, этнические группы, правительства, политические силы. Для этого она обращает свое слово к власть имущим и другим влиятельным слоям общества, а также прилагает усилия для организации переговоров враждующих сторон и для оказания помощи страждущим. Церковь также противостоит пропаганде войны и насилия, равно как и различным проявлениям ненависти, способной спровоцировать братоубийственные столкновения.

Фундаментальные аспекты библейского повествования служат основой принципов познания, благодаря которым формируется подлинно христианское мировоззрение. Многие христиане спешат развивать то, что они бы назвали «христианским мировоззрением», выстраивая отдельные христианские истины, доктрины и убеждения, чтобы создать формулы для христианского мышления. Несомненно, такой подход лучше, чем подходы многих верующих, которых в самой меньшей степени заботит христианское мышление, однако этого недостаточно.

Ясная и полная модель христианского мышления – качество мышления, которое приводит к богоцентричному мировоззрению – требует, чтобы мы видели всю истину во взаимосвязи. В конце концов, систематическая целостность истины проистекает из того, что Сам Бог является автором всякой истины. Христианство – это не набор доктрин, подобно тому, как механик работает с набором инструментов. Христианство – это целостное мировоззрение и образ жизни, проистекающий из размышлений христианина над Библией и раскрытием Божьего плана, явленного в единстве Писания.

Богоцентричное мировоззрение подчиняет каждую проблему, вопрос или культурную дилемму тому, что открывает Библия, и ограничивает всякое понимание рамками наивысшей цели – принести большую славу Богу. Задание пленять всякое помышление Христу требует не просто эпизодического христианского мышления. Его следует понимать, как задание Церкви, а не только интерес отдельных верующих. Восстановление христианской мысли и развитие всестороннего христианского мировоззрения потребует глубочайшего богословского размышления, самого посвященного применения научных знаний, самой чуткой преданности состраданию, а также смелости встречать все вопросы без страха.

Христианство дает миру уникальное понимание времени, истории и значения жизни. Христианское мировоззрение делает вклад в понимание вселенной и всего, что она содержит, направляя нас далеко за пределы простого материализма и освобождая из заточения натурализма. Христиане понимают, что мир – включая мир материальный – обладает достоинством благодаря тому, что его создал Бог. Одновременно мы понимаем, что должны распоряжаться Его творением и не поклоняться тому, что Он сотворил. Мы понимаем, что каждый без исключения человек создан по образу Божьему, и что Бог является Господом жизни на каждом этапе человеческого развития. Мы почитаем неприкосновенность человеческой жизни, потому что поклоняемся Творцу. Из Библии мы извлекаем ценную идею о том, что Бог находит удовольствие в этническом и расовом многообразии человеческих существ, и такое же удовольствие должны испытывать мы.

Христианское мировоззрение делает вклад в уникальное понимание красоты, истины, добра, осознавая, что эти категории трансцендентные и, в конечном итоге, являются одним и тем же. Таким образом христианское мировоззрение не допускает дробления, которое бы отделяло красоту от истины или добра. Христиане считают распоряжение культурными дарами от музыки до изобразительного искусства, пьес и архитектуры делом духовной ответственности.

Христианское мировоззрение обеспечивает авторитетные источники для понимания необходимости закона и должного уважения порядка . Христиане, осведомленные Библией, понимают, что Бог облек правительство необходимой и важной ответственностью. В то же время христиане осознают, что идолопоклонство и расширение власти – это искушения, которые постигают любой режим. Христиане, черпающие из богатого учения Библии о деньгах, жадности, достоинстве труда и важности работы, могут сделать большой вклад в верное понимание экономики. Те, кто действуют исходя из заведомо библейского мировоззрения, не могут свести людей до уровня единиц в экономике, но должны понимать, что наши экономические жизни являются отражением того, что мы созданы по образу Божьему, а значит, облечены ответственностью быть управляющими всего, что Бог дал нам.

Христианская верность требует глубокой преданности серьезным интеллектуальным размышлениям о вопросах войны и мира, справедливости и равенства, а также должного действия системы законов. Наше намеренное усилие развивать христианское мировоззрение требует от нас постоянного возвращения к первым принципам в неизменном и неусыпном стремлении удостоверится, что образы нашей мысли соответствуют Писанию и фундаментальным аспектам его повествования.

В контексте столкновения культур развитие настоящего христианского мировоззрения должно позволить Церкви Господа Иисуса Христа сохранить бескомпромиссное и достойное доверия основание в любой культуре и в любой промежуток времени. Иметь в распоряжении такую ответственность это не просто интеллектуальный вызов. В значительной степени это определяет, живут ли и действуют ли христиане в глазах мира так, чтобы прославлялся Бог, а Евангелие Иисуса Христа обретало авторитет. Неспособность выполнить это задание представляет собой отказ от христианской ответственности, который бесчестит Христа, ослабляет церковь и ставит под угрозу христианское свидетельство.

Если не будет христианского мышления, не будет и ученичества, ведь мы призваны любить Господа нашим разумом. Мы не можем верно следовать за Христом, если мы, в первую очередь, не думаем как христиане. Более того, верующие не должны быть обособленными мыслителями, которые сами несут эту ответственность. Мы призваны быть верными тогда, когда учимся интеллектуальному ученичеству в общине верующих – Церкви.

По Божьей благодати нам позволено любить Бога нашим разумом, чтобы мы могли служить Ему своими жизнями. Христианская верность требует сознательного развития мировоззрения, которое начинается и оканчивается Богом, занимающим в нём центральное место. Мы способны думать как христиане только потому, что принадлежим Христу, и христианское мировоззрение в конце концов это не более чем стремление размышлять так, как хотел бы Христос, чтобы быть такими людьми, которыми нас призывал быть Христос.

© www . albertmohler . com . Оригинал: http :// www . albertmohler . com /2011/01/14/ intellectual – discipleship – following – christ – with – our – minds / . Статья переведена и опубликована на сайте propovedi . ru с разрешения правообладателя.